Ответственность человека за свои действия на войне

Сочинение по тексту:

Война — тяжелейшее испытание не только для страны, армии, защищающей её, но и каждого человека. Именно в таких условиях наиболее очевидно проявляются как положительные, так и негативные стороны национального характера, менталитета. Об этом размышляет известный писатель Г. Бакланов, поднимая проблему ответственности человека за свои действия во время войны.

Он рассказывает об одном, на первый взгляд, небольшом происшествии, которое произошло в немецкой деревне, где находились четверо советских разведчиков и их командир, в мае 1945 года, на шестой день после окончания войны. Стремясь передать атмосферу мирной жизни, к которой «как-то сразу, без рассуждений» перешли местные жители, автор приводит пространное описание аккуратных, ухоженных домов, добротного, хорошо организованного хозяйства с курами, голландскими коровами, розовыми свиньями. Эпитет в выражении «мирное майское солнце» подчёркивает особое состояние спокойствия этой деревни, жители которой не хотели вспоминать о только что закончившейся войне, вину за которую целиком возлагали на Гитлера. Этой позиции противопоставлена другая, которую автор передаёт с помощью сопоставления двух историй пленения фашистов нашими солдатами. Рассказчик вспоминает, как в начале войны они поймали немца, по виду рабочего, который вызвал их сочувствие («кормили из своего котелка»). Тогда они думали, что Гитлер заставил воевать таких людей. Но теперь, пройдя трудный путь сражений, потерь, лишений и дождавшись, наконец, победы, за которую заплачено миллионами жизней, они не могут «ободряюще похлопать ... по спине» другого пленного, неожиданно захваченного ими «за деревней, в хлебах». Война уже закончена, и рассказчик понимает «условность» таких понятий, как враг, но ни он сам, ни другие солдаты не могут просто отпустить этого сутулого ефрейтора и забыть обо всём, как это пытаются сделать жители немецкой деревни. В отличие от воинов прошлого, наши разведчики уже не могут сказать врагу: «Ты — солдат, и я — солдат, и виноваты не мы, а те, кто заставил нас стрелять друг в друга».

Так постепенно автор подводит читателя к выводу, отражающему его позицию: «Иной мерой после этой войны измерялась вина и ответственность каждого». Г. Бакланов считает, что за такие глобальные конфликты XX столетия, как Вторая мировая война, несущая гибель народам и разрушение целых городов, не может отвечать один человек, даже такой, как Гитлер.

Правомерность мнения автора, выраженного в столь ясной и убедительной форме, не вызывает сомнения. Действительно, если в литературе XIX века можно найти яркие примеры того, как солдаты враждующих армий готовы пожалеть своих пленников, то в XX веке уже совсем иначе воспринимается мера ответственности каждого за угрожающие всей жизни на земле страшные, разрушительные войны. 

Примером первого служит роман Л.Н. Толстого «Война и мир», в котором одной из важнейших авторских идей является мысль о гуманности русского человека, способного не только до конца сражаться за свою родину, но и пожалеть пленных французов. Достаточно вспомнить эпизод с оказавшимися в плену Морелем и Рамбалем, так похожий на то, о чём рассказывает Г. Бакланов. У Толстого простые русские солдаты тоже позволили ещё недавно сражавшимся против них французам погреться у костра и накормили кашей из общего котла.

Совсем иначе говорит об ответственности за огромные жертвы и потери во время Второй мировой войны современный американский режиссёр Оливер Стоун, который в своём документальном фильме «Нерассказанная история США» показывает ядерную бомбардировку японских городов Хиросима и Нагасаки, стёршую их со всеми жителями с лица Земли. Кинематографист подчёркивает, что вина за это варварское оружие и его использование лежит не только на американском президенте Трумэне, но и лётчиках, сбросивших бомбы, а также на тех, кто их изобрёл, и тех, кто в дальнейшем пытался оправдать применение ядерного оружия.

В заключение хочется подчеркнуть, что поднятая Г. Баклановым проблема ответственности каждого из нас за происходящее в стране и мире в эпоху непрекращающихся военных конфликтов, распространения терроризма и гонки ещё более опасного вооружения становится только актуальнее и требует постоянного внимания.

Текст Г. Бакланова:

(1)Был месяц май, уже шестой день, как кончилась война, а мы стояли в немецкой деревне: четверо разведчиков и я, старший над ними. (2)В деревне этой, непохожей на наши, было двенадцать крепких домов, под домами — аккуратно подметённые подвалы, посыпанные песком, и там — бочки холодного яблочного сидра, во дворах — куры, розовые свиньи, в стойлах тяжко вздыхали голландские коровы, а за домами, на хорошо удобренной земле, рос хлеб. (3)И мирное майское солнце освещало всё это: и хлеб на маленьких полях, и красную черепицу крыш, и розовых свиней, и добродушно раскланивающихся по утрам хозяев. (4)Они как-то сразу, без рассуждений перешли к состоянию мира, настолько просто, словно для этого всего только и требовалось снять сапоги и надеть домашние войлочные туфли, те самые домашние туфли, которые шесть лет назад они сняли, чтобы надеть сапоги. (5)0 войне они говорить не любили, только осуждающе качали головами и называли Гитлера: это он виноват во всём, пусть он за всё и отвечает. (6)А они сняли с себя сапоги. (7)На второй день мира за деревней, в хлебах, мы поймали немецкого ефрейтора.

(8)Рослый, в чёрном блестящем офицерском плаще с бархатным воротником, он стоял среди нас, и мы, взяв немца, впервые не знали, что с ним делать. (9)Глядя на него, сутуло поднявшего под плащом прямые плечи, я вдруг почувствовал условность многих человеческих понятий: позавчера он был враг, а сейчас уже не враг и даже не пленный, и в то же время было ещё непривычно его отпустить.

(10)Помню июль сорок первого года. (11)Мы отступали, и многих не было уже, но, взяв в плен немца, видя, что у него большие рабочие руки, мы хлопали его по спине, что-то пытались объяснить, как бы сочувствовали, что вот он, рабочий, и что же Гитлер сделал с ним, заставив воевать против нас. (12)И кормили его из своего котелка. (13)Так было в начале войны. (14)И вот она кончилась, перед нами стоял немецкий ефрейтор, вспугнутый в хлебах, и никто из нас не мог ободряюще похлопать его по спине. (15)Не могли мы сейчас сказать друг другу, как, наверное, говорили солдаты после прошлых войн: (16)«Ты — солдат, и я — солдат, и виноваты не мы, а те, кто заставил нас стрелять друг в друга. (17)Пусть они отвечают за все». (18)Иное лежало между нами, иной мерой после этой войны измерялась вина и ответственность каждого.

(По Г. Бакланову)