Каждый ли человек заслуживает сострадания? По Токаревой В.С.​​​​​​​

Сочинение ЕГЭ:

Каждый ли человек заслуживает сострадания? Именно над этим вопросом нам предлагает задуматься В. С. Токарева.

В предложенном для анализа тексте писательница ставит важную, на мой взгляд, проблему проявления милосердия. Чтобы привлечь внимание читателя к волнующему её вопросу, она повествует о бесчеловечном поступке Фаины по отношению к матери, дочь которой внезапно стала терять зрение. Врач сообщила девушке ложный диагноз, поставив её в сложное и безвыходное положение. Автор отмечает равнодушное и эгоистичное отношение Фаины, которое проявилось во фразе: “…поскольку я потратила на вас время, сопроводите меня в ателье. На такси”. Она не поддержала морально подавленную трагичным известием девушку. Можно сделать вывод, что это бесчувственный, безнравственный, неспособный к состраданию и пониманию человек. Через несколько лет счастливая мама встретила Фаину, торговавшую на базаре. Женщина, потерявшая мужа и сына, бросилась к ней в объятия. Автор подчёркивает, что девушка не смогла остаться равнодушной к её беде, “…стояла и терпела. И не просто терпела – сочувствовала”. Она смогла преступить себя и проявить сострадание к некогда причинившей ей боль женщине.

Позиция автора выражена ясно. Она убеждена в том, что каждый человек достоин сочувствия и сострадания.

Невозможно не согласиться с мнением автора. Необходимо помнить, что все имеет право на милосердное отношение к себе.

Над данной проблемой задумывались многие писатели. Например, Фёдор Михайлович Достоевский в романе “Преступление и наказание” повествует о Родионе Раскольникове, убившем старуху-процентщицу и её сестру. Несмотря на то, что он совершил тяжкий грех и преступил законы морали, он так же, как и Фаина, заслужил сочувствия и понимания. Молодой человек испытал душевные терзания и муки за совершённый поступок и смог нравственно очиститься, изменить себя и отношение к людям.

Таким образом, поучительный текст В. С. Токаревой заставил меня задуматься над важной проблемой проявления сострадания и милосердия.

1) Эта история произошла тридцать лет назад.
2)У меня к этому времени вышли фильм и книга. Я ходила в молодых и талантливых. Жизнь улыбалась. Но вдруг ни с того ни с сего моя дочь перестала видеть правым глазом. Ее положили в больницу с диагнозом неврит, воспаление зрительного нерва.
Моей девочке было десять лет, мы никогда до этого не расставались, и эта первая разлука явилась трагедией. Она плакала в больничной палате, а я у себя дома, на улице и в гостях.
Фаина увидела мой минор и вызвалась помочь.
На другой день мы вместе отправились в Морозовскую больницу. Глазное отделение находилось на пятом этаже, без лифта. Фаина шла, вздымая свои сто килограммов, и недовольно бурчала. Смысл ее бурчания был таков: зачем она пошла, зачем ей это надо, вечно она во что-то влезает себе во вред.
Я плелась следом и чувствовала себя виноватой.
Наконец мы поднялись на нужный этаж.
– Стойте и ждите, – приказала Фаина.
Она достала из объемной сумки белый халат, надела его и скрылась за дверью глазного отделения.
Я стояла и ждала. Время остановилось. Появилась Фаина. Подошла близко. Устремила на меня пронзительный взор. Буквально впилась взглядом.
– Соберитесь, – сказала она. – Выслушайте разумно. У вашей дочери опухоль мозга. Эта опухоль передавливает нерв, поэтому он не проводит зрение.Надо делать трепанацию черепа и удалять опухоль.
– И что потом? – спросила я.
– Молите бога, чтобы она умерла. Если выживет, останется идиоткой.
Фаина замолчала. Стояла и изучала мое лицо. Мое лицо ничего не выражало. Меня как будто выключили из розетки.
– Я вам что-то должна? – спросила я.
– Ничего, – великодушно ответила Фаина. – Но поскольку я потратила на вас время, сопроводите меня в ателье. На такси. Я должна забрать норковый берет и норковый шарф.
Мы спустились вниз. Я остановила такси, и Фаина загрузила в него весь свой живой вес.
Я сидела возле шофера и не понимала: зачем Фаина заставила меня ехать с ней в ателье? Сообщить матери о том, что ее ребенок безнадежен, – значит воткнуть нож в ее сердце. А потом потребовать, чтобы я с ножом в сердце повезла ее в ателье… Стоимость такси – рубль. Неужели у генеральши нет рубля, чтобы доехать самой?
Я осталась в машине, сказала шоферу:
– Обратно в больницу.
Я вернулась в глазное отделение, вызвала врача.
– У моей дочки опухоль мозга? – прямо спросила я.
– С чего вы взяли? – удивился врач. – У нее обычный неврит.
– А как вы отличаете неврит от опухоли?
– По цвету. Когда неврит, нерв красный, а когда опухоль, нерв синий.
– А у моей дочки какой цвет?
– Красный. Мы будем колоть ей нужный препарат, воспаление уйдет, зрение восстановится.
Я не ушла до тех пор, пока врач не вынес мне рентгеновский снимок и я не убедилась воочию, что снимок чист, прекрасен и даже красив. Я вернулась домой без ножа в груди. Я потом долго пыталась понять: что это было? Может быть, зависть? Но она живет лучше меня. У нее муж генерал с генеральской зарплатой и норковый берет с норковым шарфом. А у меня обычная вязаная шапка. 
Прошло десять лет. Моя дочь выросла, набралась красоты, одинаково видела обоими глазами. Запуталась в женихах.
В один прекрасный день мы с мужем поехали на базар. В овощном ряду я углядела Фаину. С тех давних пор я с ней не общалась, хотя слышала, что недавно ее муж умер в гараже возле машины, а сын выпал из окна. Наркотики.
Фаина увидела меня и кинулась мне на грудь как близкая родственница.
Я стояла, скованная ее объятьями, и мне ничего не оставалось, как положить руки на ее спину. Спина тряслась в рыданиях. Под моими ладонями выступали ее лопатки, как крылья. Фаина не просто похудела, а высохла. Куда делись ее килограммы? Локоны превратились в старушечий пучок на затылке. Что делает с человеком горе…
Мой муж показывал мне глазами: надо идти, чего ты застряла? Но я не могла оттолкнуть Фаину вместе с ее рыданиями. Я стояла и терпела. И не просто терпела – сочувствовала. Гладила ее по спине, по плечам и крыльям.
Таких людей, как Фаина, тоже жалко.

(По Токаревой В.С.)