Проблема назначения поэзии.. По Ю. Лотману

Сочинение по тексту:

Есть люди, которым понятнее простые, информативные тексты, без вычурности и запутанного сюжета. Но люди с богатым воображением и развитой фантазией не довольствуются примитивным искусством, им нужна высокая поэзия, в которой им самим найдётся место для сотворчества. Взгляды на искусство этих двух категорий абсолютно противоположны, но именно из субъективного мнения формируется и общественное мнение.

Именно об этом говорит известный литературовед Ю. Лотман в данном тексте. Автор поднимает проблему истинной поэзии, которая не должна быть и слишком простой, и чересчур вычурной. Ю. Лотман считает, что идеальная поэзия — это та, в которой соблюдается баланс между «ожидаемым» и «неожиданным».

Позиция автора мне понятна и близка, я разделяю мнение известного литературоведа.

Действительно, в погоне за простотой и ясностью стиха иногда теряются волшебство, магия поэтического слова. И наоборот, если поэта влечёт форма, а не содержание, «хорошей» поэзией такие стихи назвать трудно.

В тексте Ю. Лотмана упоминается фамилия А.А. Фета. Вместе с Ф.И. Тютчевым, А.Н. Майковым, Я.П. Полонским, А.К. Толстым его причисляли к идеологически консервативному течению, которое было названо русской критикой 1950-х годов «чистым искусством». Оно воспринималось революционно настроенным обществом негативно, и этому способствовало мнение Н.А. Некрасова и В.Г. Белинского. Но поэты этой группы были уверены, что поэзия должна быть выше преходящих идей, она должна говорить о вечных ценностях — о любви, о природе, о человеке, его душе, о Боге, И они оказались правы. Прошли революции, войны, социальные и природные катаклизмы, а поэзия Ф.И. Тютчева, А.А. Фета не потеряла своей актуальности. Возьмём, к примеру, хотя бы знаменитое тютчевское:

Не то, что мните вы, природа...
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода, 
В ней есть любовь, в ней есть язык... 

Кстати сказать, Алексей Толстой, над которым посмеивались из-за того, что он игнорировал идеи социал-демократов, входил в группу литераторов, именовавших себя Козьмой Прутковым. А уж как коснулось его сатирическое перо чиновников и казнокрадов, знает каждый читающий гражданин России!

В начале XX века «будетляне» сбросили «с парохода современности» Пушкина, Достоевского и стали писать стихи по-новому. В погоне за формой потерялась не только магия поэзии, но и вообще всякое содержание. Все помнят стихи экспериментатора в области словотворчества и «зауми» В. Хлебникова:

О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, Что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно!

Не хочется говорить о них, что это «плохие» стихи, но ничего для души в них нет. Наверное, поэтому очень скоро они стали всего лишь признаком исторической эпохи, а Пушкин и Достоевский вернулись к читателю. Д. Хармс, иронизируя, написал В. Хлебникову такое посвящение:

Ногу за ногу заложив, Велимир сидит. Он жив. Всё.

Мне кажется, это самая яркая оценка футуристической поэзии. А вот В.В. Маяковский остаётся с нами без натяжки, потому что в своей лирике сумел найти баланс между необычной формой, продиктованной новым временем, и старыми, как мир, истинами.

Быть настоящим поэтом — это значит иметь, как говорил М. Волошин, Божью искру и особый талант чувствовать, переживать, видеть так, как и все остальные люди, но чуточку больше, чем они. Вот тогда поэзия будет «хорошей».

Текст Ю. Лотмана:

(1)Понятие «плохой» и «хорошей» поэзии принадлежит к наиболее личным, субъективным и, следовательно, вызывающим наибольшие споры категориям. (2)Не случайно ещё теоретики XVIII века ввели понятие «вкуса» — сложного сочетания знания, умения и интуиции, врождённой талантливости.

(3)Прежде всего, необходимо подчеркнуть историческую ограниченность этих определений: то, что представляется «хорошим» с одних исторических позиций, в другую эпоху с другой точки зрения может показаться «плохим». (4)Молодой Тургенев — человек с тонко развитым поэтическим чувством — восхищался Бенедиктовым, Чернышевский считал Фета— одного из любимейших поэтов Л.Н. Толстого — образцом бессмыслицы, полагая, что по степени абсурдности с ним можно сопоставить только геометрию Лобачевского. (5)Случаи, когда поэзия с одной точки зрения представляется «хорошей», а с другой — «плохой», настолько многочисленны, что их следует считать не исключением, а правилом.

(6)Чем же это обусловлено? (7)Для того чтобы в этом разобраться, необходимо иметь в виду следующее: мы рассматриваем поэзию как некоторый вторичный язык. (8)Однако между художественными языками и первичным, естественным языком есть существенная разница: хорошо говорить на русском языке — это значит правильно говорить на нём, то есть говорить в соответствии с определёнными правилами. (9)Говоря по-русски, мы можем узнать бесконечное количество новых сведений, но русский язык предполагается уже известным нам настолько, что мы перестаём его замечать. (10)Никаких языковых неожиданностей в нормальном акте говорения не должно быть. (11)В поэзии дело обстоит иначе — самый её строй информативен и всё время должен ощущаться как неавтоматический.

(12)Хорошие стихи, стихи, несущие поэтическую информацию, — это стихи, в которых все элементы ожидаемы и неожиданны одновременно. (13)Нарушение первого принципа сделает текст бессмысленным, второго — тривиальным. (14)Выполнять функцию «хороших стихов» в той или иной системе культуры могут лишь тексты высоко для неё информативные. (15)А это подразумевает конфликт с читательским ожиданием, напряжение, борьбу и в конечном итоге навязывание читателю какой-то более значимой, чем привычная, художественной системы. (16)Но, побеждая читателя, писатель берёт на себя обязательство идти дальше. (17)Победившее новаторство превращается в шаблон и теряет информативность. (18)Новаторство — не всегда в изобретении нового. (19)Новаторство — значимое отношение к традиции, одновременно восстановление памяти о ней и несовпадение с нею.

(20)Цель поэзии, конечно, не «приёмы», а познание мира и общение между людьми, самопознание, самопостроение человеческой личности в процессе познания... (21)Поэтический текст — мощный и глубоко диалектический механизм поиска истины, истолкования окружающего мира и ориентировки в нём. (22)В конечном итоге цель поэзии совпадает с целью культуры в целом. (23)Но эту цель поэзия реализует специфически, и понимание этой специфики невозможно, если игнорировать её механизм, её внутреннюю структуру.