Проблема опасности чинопочитания. Н. С. Лескову

В чём опасность чинопочитания? К чему приводит стремление людей руководствоваться в своих поступках не нравственными принципами и понятиями о чести и совести, а социальным статусом человека и тем местом, которое он занимает в обществе? Именно эти вопросы возникают при чтении текста русского писателя Н. С. Лескова.

Размышляя над проблемой опасности чинопочитания, автор подводит читателей к мысли о том, что чинопочитание ведёт общество к нравственному разложению. Если люди в своих поступках будут руководствоваться не понятиями о чести и бесчестии, о добре и зле, о совести и бессовестности, а только принадлежностью участника конфликта к высокому чину и его родственными и общественными связями, то виновник преступлений и бесчестных поступков останется без наказания, уверится в своём всемогуществе и будет творить беззаконие, уверенный в своей безнаказанности. А беззащитный человек, не имеющий связей в высшем обществе, останется без помощи, уверится в несправедливости общественного устройства. 

Автор раскрывает свою позицию на примере маленькой старушки – помещицы, которая приехала в Петербург с «вопиющим делом». Обладая сердечной добротой и простотой, она выручила из беды одного великосветского франта, заложив для него свой дом. Но бессовестный франт не захотел уплатить долг приятельнице своей матери, и теперь бедная женщина должна была лишиться своего дома. На этом примере писатель показывает, как светский щёголь, «травленый зверь», принадлежащий к одной из лучших фамилий, беззастенчиво пользуется чужой добротой и доверчивостью, уверенный в том, что за этим не последует наказания. Он без зазрения совести берёт в долг денежные средства и никогда не платит по счетам, ловко избегая суда.

Наиболее полно и ясно позиция автора раскрывается в эпизоде, где несчастная старушка обращается за помощью в различные инстанции. Нужно было только вручить должнику бумагу с распиской, но никто из чиновников не захотел этого сделать. Все говорили, что должник задолжал не одной старушке, что он никому не платит, предлагая бедной женщине утешиться мыслью о том, что она не первая и не последняя, кто пострадал от великосветского щёголя. Из этого примера явственно следует вывод о том, что общественные организации, призванные соблюдать закон, защищать слабых, бедных и беспомощных и наказывать нарушителей закона, не делают этого, так как на первом месте у них чин, а человек на последнем месте. 

Оба примера находятся в причинно-следственной связи.  Оказавшись в беспомощном положении из-за действий бессовестного должника, старушка обращается за помощью в различные инстанции, но не получает никакой помощи, так как чиновники хорошо знают должника, его высокое положение в обществе и связи в свете, они не хотят с ним связываться.

Опираясь на представленные выше примеры из текста, ярко и точно иллюстрирующие авторскую позицию, могу сказать, что полностью поддерживаю авторскую позицию. Действительно, чинопочитание представляет собой огромную опасность для общества. Оно разрушает человеческие связи, позволяет творить беззаконие бессовестным людям, которые пользуются своим положением в обществе и чувствуют безнаказанность. А «маленькие люди» не чувствуют себя в обществе защищёнными от бесправия и несправедливости. 

Чтобы подтвердить свою позицию, приведу пример из рассказа А. П. Чехова «Хамелеон». Полицейский надзиратель Очумелов долго не может решить, кто виновен в инциденте с собакой: золотых дел мастер Хрюкин или владелец щенка. Всё зависит от того, кому принадлежит собака. Если она генеральская, то виноват Хрюкин: расковырял палец гвоздиком и уверяет, что его укусил щенок. Если же собака не генеральская, то её нужно истребить, а хозяина оштрафовать. Этот пример ярко демонстрирует тот факт, что представитель власти в своих решениях руководствуется не законом, а чином участника конфликта. 

В заключение хочу подчеркнуть, что нравственная основа общества – равенство каждого перед законом независимо от его социального положения. Каждый обязан соблюдать законы, а бессовестные и бесчестные люди должны быть наказаны за свои злодеяния. 

568 слов

---

---

(1) Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по её словам, «вопиющее дело». (2)Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, вошла в положение одного великосветского франта и выручила его из беды, заложив для него свой домик, составлявший всё её состояние. (3)Дом был заложен за пятнадцать тысяч, которые бессовестный франт полностью взял с обязательством уплатить в самый короткий срок.

(4)Добрая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что должник принадлежал к одной из лучших фамилий, имел перед собою блестящую карьеру и получал хорошие доходы с имений и хорошее жалованье по службе.

(5)Денежные затруднения, из которых благородная старушка его выручила, были последствием какого-то мимолётного увлечения или неосторожности за картами в дворянском клубе, что поправить ему было, конечно, очень легко, «лишь бы только доехать до Петербурга»

(6)Старушка знавала когда-то мать этого господина и, во имя старой приязни, помогла ему. (7)Он благополучно уехал в Питер, а затем, разумеется, началась довольно обыкновенная в подобных случаях игра в кошку и мышку. (8)Приходят сроки, старушка напоминает о себе письмами. (9)Сначала самыми мягкими, потом немножко пожёстче и, наконец, жёсткими — она бранится — намекает, что «это нечестно». (10)Но должник её был травленый зверь и всё равно ни на какие её письма не отвечал.

(11) А между тем время уходит, приближается срок закладной — и перед бедной женщиной, которая уповала дожить свой век в своём домишке, вдруг разверзается страшная перспектива холода и голода с увечной дочерью и маленькою внучкою.

(12) Старушка в отчаянии поручила свою больную и ребёнка доброй соседке, а сама собрала кое-какие крохи и полетела в Петербург «хлопотать».

(13) Хлопоты её вначале были очень успешны: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и в суде ей решение вышло скорое и благоприятное. (14)Но как дошло дело до исполнения — тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно. (15)Не то чтобы полиция или иные какие приставы должнику мирволили — говорят, что тот им самим давно надоел и что они все старушку очень жалеют и рады ей помочь, да не смеют... (16)Было у него какое-то такое могущественное родство или свойство, что нельзя было его приструнить, как всякого иного грешника.

(17)О силе и значении этих связей достоверно не знаю, да думаю, что это и не важно. (18)Не умею тоже вам рассказать в точности, что над ним надо было учинить, но знаю, что нужно было «вручить должнику с распискою» какую-то бумагу, и вот этого-то никто не мог сделать. (19)К кому старушка ни обратится, все ей в одном роде советуют:

— Ах, сударыня! (20)И охота же вам! (21)Бросьте лучше! (22)Нам очень вас жаль, да что делать, когда он никому не платит... (23)Утешьтесь тем, что не вы первая, не вы и последняя.

(24) И вопрошаемые на неё только посмотрят да отвернутся или даже предложат идти высшим жаловаться.

(25) Ходила она и к высшим. (26)Там и доступ труднее, и разговору меньше, да и отвлечённее. (27)Говорят: «Да никто не знает, где он, о нём доносят, что его нет!»

(28)И приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести. (29)Во-первых, настаёт Рождество; во-вторых, из дома пишут, что дом на сих же днях поступает в продажу; в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой, и погналась за ними, и даже схватила его за рукав, и взывала к содействию публики, но это повело только к тому, что её от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте. (30)Ужаснее же этих трёх обстоятельств было четвёртое, которое заключалось в том, что должник старушки добыл себе заграничный отпуск и не позже как завтра уезжает с роскошною дамою своего сердца за границу, где, наверное, пробудет год или два, а может быть, и совсем не вернётся, «потому что она очень богатая»...

(31)3автра, стало быть, конец этой долгой и мучительной комедии: завтра должник несомненно улизнёт, и надолго, а может быть, и навсегда...

По Н. С. Лескову