Проблема отношения к родному дому. По В. П. Астафьеву

Проблема отношения к родному дому. По В. П. Астафьеву

Что значит для человека родной дом? Как нужно относиться к месту, где ты родился, где прошло твоё детство? Эти сложные нравственные вопросы поставлены в тексте известного советского русского писателя В. П. Астафьева. 

Раскрывая проблему отношения к родному дому, автор использует два описания. Первое описание создаёт положительные мысли и чувства. Заглядывая в окно оставленной навсегда хозяевами избы, рассказчик приходит к выводу, что в ней жили настоящие хозяев. Нельзя точно сказать, по какой причине люди оставили свою избу, но, расставаясь с ней, они оставили в ней порядок, словно собирались туда вернуться. 

Чтобы усилить мысль о необходимости уважительного отношения к своему родному дому, автор прибегает к антитезе. Рачительным хозяевам, с теплотой и любовью оставившим в своём доме заранее заготовленные берёзовые дрова, вычищенную кухонную утварь, рассказчик противопоставляет обитателей другого дома. В их избе кавардак невообразимый, разбросанные всюду вещи, потому что отсюда не выселялись, помолившись у порога, а отступали, с презрением плюнув у порога. 

Автор подводит нас к мысли о том, что нужно уважать родной дом, беречь память о нём. 
Невозможно не согласиться с мнением автора. Действительно, нужно с любовью, теплотой и заботой относиться к родному дому, ведь это память о детстве, родителях, предках. 

В русской литературе есть немало примеров уважительного отношения к родному дому. В повести В. Г. Распутина «Прощание с Матёрой» старуха Дарья, прощаясь со своей избой, которая, как и весь остров, должна быть затоплена из-за строившейся для электростанции плотины на Ангаре, совершает христианский обряд омовения и очищения. Она белит стены, тщательно моет полы и лавки, вызывая удивление «пожогщиков», которым приказано освободить остров под лоно будущего водохранилища. 

В заключение отметим, что уважительное отношение к родительскому дому – «началу начал» - свидетельство высокой нравственности и чистоты совести человека.

(1)Мне не раз доводилось бывать в покинутых русских деревнях. (2)Ох, какое это зрелище! (3)К нему не притерпеться, не привыкнуть. (4)Я, во всяком разе, не смог. (5)Ведь некоторым сёлам, которые так поспешно, охотно, вроде бы с облегчением списывали со счёта, — тыща лет! (6)А может, и боле. (7)И самое печальное зрелище — это оставленная, заброшенная русская изба, человеческое прибежище...
(8)Я заглянул в окно покинутой избы. (9)В ней ещё не побывали городские браконьеры, и три старые иконы тускло отсвечивали святыми ликами в переднем углу. (Ю)Крашеные полы в горнице, в средней и в кути были чисто вымыты, русская печь закрыта заслонкой, верх печи был задёрнут выцветшей ситцевой занавеской. (11)На припечке опрокинуты чугунки, сковороды, в подпечье — ухваты, кочерга, сковороды, и прямо к припечью сложено беремя сухих дров, уже тронутых по белой бересте пылью. (12)В этой местности дрова заготавливают весной, большей частью ольховые и берёзовые. (13)3а лето они высыхают до звона, и звонкие, чистые поленья радостно нести в дом, радостно горят они в печи.
(14)3десь жили хозяева! (15)Настоящие. (16)Покидая родной дом из-за жизненных ли обстоятельств, по зову ли детей или в силу всё сметающей на пути урбанизации, они не теряли веры, что в их дом кто-то придёт, и с крестьянской обстоятельностью приготовили для него всё необходимое... (17)Затопи печь, путник или новопоселенец, согрей избу — ив ней живой дух поселится, и ночуй, живи в этом обихоженном доме.
(18)А через дорогу, уже затянутую ромашкой, травой-муравой, одуванчиком и подорожником, стоит изба, распахнута настежь. (19)Ворота сорваны с петель, створки уронены, проросли в щелях травой, жерди упали, поленницы свалены, козлина опрокинута вниз «рогами», валяется обломок пилы, колун, мясорубка и всякого железа, тряпья, хомутов, колёс — ступить некуда.
(20)В самой избе невообразимый кавардак. (21)Меж ними птичий и мышиный помёт, на полу иссохшая и погнившая картошка, воняет кадка с прокисшей капустой, по окнам горшки с умершими цветами. (22)Везде и всюду грязное перо, начатые и брошенные клубки ниток, поломанное ружьё, пустые гильзы, подполье чёрным зевом испускает гнилой дух овощей, печка закопчена и скособочена, порванные тетради и книжки валяются на полу, и всюду бутылки, бутылки, из-под бормотухи и водки, большие и маленькие, битые и целые — отсюда не выселялись, помолясь у порога и поклонившись покидаемому отеческому углу: здесь не было ни бога, ни памяти, отсюда отступали, драпали с пьяной ухарской удалью! (23)И жительница этого дома, наверное, плюнула с порога в захламленную избу с презрением: «Хватит! Поворочала! Теперь в городе жить стану, как барыня!..»

(По В.П. Астафьеву)