Проблема понимания сущности гражданской войны. По Б. Пастернаку

Проблема понимания сущности гражданской войны. По Б. Л. Пастернаку

Что такое гражданская война? Можно ли найти оправдание братоубийственной войне, в которой люди одной нации, одного вероисповедания уничтожают друг друга? Именно эти вопросы возникают при чтении текста русского писателя и поэта Бориса Леонидовича Пастернака. 

Раскрывая проблему понимания сущности гражданской войны, автор знакомит своих читателей с одним из многочисленных эпизодов гражданской войны. Юрий Андреевич Живаго в качестве доктора находится в красном партизанском отряде и видит, как в атаку идут белогвардейцы, в составе которых мальчики и юноши из невоенных слоёв столичного общества и люди более пожилого возраста, мобилизованные из запаса. Тон задавали бывшие студенты и гимназисты, которых одушевляло восторженным молодечеством служение долгу. Доктор с сочувствием относится к героически гибнущим на его глазах белогвардейским детям. Они близки ему по духу, по воспитанию, нравственному складу. Но доктор, не имея права вооружённо участвовать в боевых действиях, вынужден был отстреливаться, стараясь целиться не в людей, а в обгорелое дерево. Этот эпизод подчёркивает, что война противоестественна и заставляет человека делать противоестественный выбор. 

Ещё один пример свидетельствует о жесткости и бессмысленности гражданской войны. Белые отступили, а доктор подошёл к убитому красногвардейцу- телефонисту и нашёл у него на шее ладанку на шнурке, в которой он нашёл бумажку с девяностым псалмом, переписанным от руки по-русски с изменениями и отклонениями. В народе этот текст считался чудодейственным, оберегающим от пуль. Подойдя к убитому, как ему казалось, белогвардейцу и расстегнув его шинель, Живаго увидел крестик на цепочке, медальон и плоский золотой футлярчик, в котором тоже нашёл девяностый псалом, но в печатном виде и во всей славянской подлинности. 
Трагизм этого эпизода заключается в том, что люди одной национальности, одной веры находятся по разные стороны баррикад и готовы убивать друг друга. Они хранят один и тот же псалом, верят в спасительную силу одной и той же молитвы, но противостоят друг другу. 

Авторская мысль заключается в следующем: гражданская война – война братоубийственная. Ничто не может оправдать взаимного уничтожения людей одной нации, одного вероисповедания, молодых, полных сил. 
Авторская позиция мне близка. Нельзя найти доводы, которые могли бы оправдать гражданскую войну, её жестокость, кровь, убийство, насилие. Самое ужасное в этой братоубийственной бойне то, что воюют люди одной страны, что общество расколото на противоборствующие стороны. 

В заключение хочется верить в то, что Россия усвоила трагические уроки прошлого и в нашей стране больше никогда не будет гражданской войны.

(1)По международной конвенции о Красном Кресте военные, врачи и служащие санитарных частей не имеют права вооружённо участвовать в боевых действиях воюющих. (2)Но однажды доктору против воли пришлось нарушить это правило.  
(З)Завязавшаяся стычка застала его на поле и заставила разделить судьбу сражающихся
и отстреливаться. (4)Белые шли, наступая. (5)Доктор хорошо их видел, каждого в лицо. (6)Это были мальчики и юноши из невоенных слоёв столичного общества и люди более пожилые, мобилизованные из запаса. (7)Но тон задавали первые, молодёжь, студенты-первокурсники и гимназисты-восьмиклассники, недавно записавшиеся в добровольцы.
(8) Их выразительные, привлекательные физиономии казались близкими, своими.  
(9) Служение долгу, как они его понимали, одушевляло их восторженным молодечеством, ненужным, вызывающим. (10)Они шли рассыпным редким строем, выпрямившись во весь рост, превосходя выправкой кадровых гвардейцев, и, бравируя опасностью, не прибегали к перебежке и залеганию на поле, хотя на поляне были неровности, бугорки и кочки, за которыми можно было укрыться. (11)Пули партизан почти поголовно выкашивали их.
(12)Доктор лежал без оружия в траве и наблюдал за ходом боя. (13)Всё его сочувствие было на стороне героически гибнувших белогвардейских детей. (14)Он от души желал им удачи. (15)Это были отпрыски семейств, вероятно, близких ему по духу, его воспитания, его нравственного склада, его понятий.
(16) Однако созерцать и пребывать в бездействии среди кипевшей кругом борьбы не на жизнь, а на смерть было немыслимо и выше человеческих сил. (17)Шёл бой.
(18) Надо было отстреливаться.(19)     И когда телефонист рядом с ним в цепи забился в судорогах и потом замер, Юрий Андреевич ползком подтянулся к нему, взял его винтовку и, вернувшись на прежнее место, стал разряжать её выстрел за выстрелом.
(20) Жалость не позволяла ему целиться в молодых людей, которыми он любовался и которым сочувствовал. (21)И, выбирая минуты, когда между ним и его мишенью не становился никто из нападающих, он стал стрелять в цель по обгорелому дереву. (22)     Наконец белое командование, убедившись в бесполезности попытки, отдало приказ отступить.  
(23) Фельдшер привёл на опушку двух санитаров с носилками. (24)Доктор велел им заняться ранеными, а сам подошёл к лежавшему без движения телефонисту.
(25)Он смутно надеялся, что тот, может быть, ещё дышит и его можно будет вернуть к жизни. (26)Юрий Андреевич расстегнул на груди у него рубашку и стал слушать его сердце. (27)Оно не работало.
(28) На шее у убитого висела ладанка на шнурке. (29)Юрий Андреевич снял её. (30)     В ней оказалась зашитая в тряпицу, истлевшая и стёршаяся по краям сгибов бумажка. (31)Она содержала извлечения из девяностого псалма с теми изменениями и отклонениями, которые вносит народ в молитвы, постепенно удаляющиеся от подлинника. (32)Отрывки церковнославянского текста были переписаны в грамотке по-русски.
(33)В псалме говорится: «Живый в помощи Вышнего». (34)В грамотке это стало заглавием заговора: «Живые помощи». (35)Стих псалма: «Не убоишися... от стрелы летящия во дни» — превратился в слова ободрения: «Не бойся стрелы летящей войны». (36)«С ним есмь в скорби, изму его...» стало в грамотке «Скоро в зиму его».
(37)Текст псалма считался чудодейственным, оберегающим от пуль.
(38)От телефониста Юрий Андреевич перешёл на поляну к телу убитого молодого
белогвардейца. (39)На красивом лице юноши были написаны черты невинности и всё
простившего страдания. (40)«Зачем?» — подумал доктор.
(41) Он расстегнул шинель убитого и широко раскинул её полы.
(42) Сквозь пройму рубашки вывалились вон и свесились на цепочке наружу крестик, медальон и ещё какой-то плоский золотой футлярчик. (43)Футлярчик был полураскрыт. (44)Из него вывалилась сложенная бумажка. (45)Доктор развернул её и глазам своим не поверил. (46)Это был тот же девяностый псалом, но в печатном виде и во всей своей славянской подлинности.

(По Б. Л. Пастернаку)