Проблема сохранения памяти о жертвах фашизма. По Д. А. Гранину

Проблема сохранения памяти о жертвах фашизма (Цыбулько И. П. , 2022,  вариант 1 из 36)

Зачем нужно хранить память о жертвах фашизма? Нужно ли младшему поколению знать, что пришлось пережить старшему поколению на войне? Именно эти вопросы возникают при чтении текста советского и российского писателя Д. А. Гранина.

Раскрывая проблему сохранения памяти о жертвах фашизма, автор ведёт повествование от первого лица. Спустя почти тридцать лет после окончания войны писатели разных стран едут в Бухенвальд. В автобусе они шутят и веселятся, так как ни разу не были в этом концлагере и не представляли, что их ждёт впереди. Они ещё не видели холодных печей, где фашисты сжигали узников и где в память об этом лежала зола. Из этого следует, что осознать жестокость и бесчеловечность фашизма могут только те, кто собственными глазами увидел их злодеяния. Они уже не смогут забыть весь ужас, который испытали при виде печей, где уничтожали безвинных стариков, женщин и детей.
Стоя на ступени памятника в Бухенвальде – бывшем лагере смерти, писатель Бруно Апитц начал произносить речь и заплакал. Он был узником Бухенвальда и написал об этом книгу «Голый среди волков». Этот человек всё пережил и познал на собственном опыте, на его сердце осталась незаживающая рана.
Оба примера противопоставлены друг другу. Контраст представляют беззаботные писатели в автобусе, ни разу не бывавшие на экскурсии в лагере смерти, и писатель Бруно Апитц, бывший узник лагеря, получивший горький опыт.

Авторская позиция заключается в следующем: необходимо хранить память о жертвах фашизма, чтобы подобное никогда не повторилось.
Мне близка позиция автора. Действительно, младшее поколение должно знать о том, что пережили на войне их предки. Память о жертвах фашизма священна. Нельзя забывать о страданиях узников лагерей смерти. Нужно сделать всё, чтобы больше не было войны.

В рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» главный герой Андрей Соколов оказывается в немецком плену. К узникам относились, как к бесплатной рабочей силе. Они работали на каменоломне, а кормили их баландой. Но измождённый, голодный герой не сломился духом перед комендантом лагеря Мюллером. Жертвами фашизма стала семья героя: жена и дочки погибли от авиабомбы, а сын, капитан артиллерии, погиб от фашистского снайпера в самый день Победы.

В заключение хочу подчеркнуть, что неважно, сколько лет прошло после жестоких событий Второй мировой войны: о жертвах фашизма нужно помнить. В этом долг каждого человека, служащего добру и правде.

(1)Борьба с фашизмом была, может быть, первой в истории человечества всемирной заботой — заботой, объединившей народы обоих полушарий. (2)С тех пор планета наша стала куда меньше и продолжает уменьшаться, и всемирных общих забот становится всё больше.

(З)Писатель Бруно Апитц поднялся на ступени памятника в Бухенвальде — бывшем лагере смерти, где фашисты уничтожали людей, начал произносить речь и заплакал. (4)Он не хотел плакать, он готовился сказать какие-то очень важные слова, потому что это был очень важный митинг. (5)У подножия памятника стояли писатели из разных стран: Пабло Неруда, Джанни Родари. (6)Триста, а может быть, четыреста писателей. (7)Они впервые были в Бухенвальде. (8)А Бруно Апитц был узником Бухенвальда. (9)Он написал об этом свой роман «Голый среди волков». (10)Ему ничего не надо было сочинять. (И)Иссечённое морщинами, сухое лицо Бруно Апитца мало чем отличалось от бронзовых лиц узников на памятнике. 

12)В Бухенвальд мы ехали из немецкого Веймара. (13)После войны прошло почти тридцать лет. (14)Вдоль всей дороги цвели яблони. (15)Никогда ещё я не видел эту страну такой нарядно-белой. (16)Рядом со мной сидел американский писатель. (17)Мы говорили с ним о книгах, которые нравились нам обоим. (18)В автобусе были американские, английские и итальянские писатели. (19)Они шутили и веселились, это были славные люди, и погода была отличная, и за окнами было красиво. (20)У них было хорошее настроение, потому что они не представляли, что их ждёт впереди* (21)А я уже был в Бухенвальде пять лет назад. 

(22) Приехали в Бухенвальд, выгрузились из автобуса, и я наблюдал, как постепенно, толчками менялись выражения лиц. 

(23) Как и пять лет назад, на пустом плацу лагеря было ветрено. (24)Ходили экскурсанты, было много школьников. (25)У печей, холодных печей, где фашисты сжигали узников и где в память об этом лежала зола, я встретил писателя Иржи Гаека. (26)Он с силой приглаживал свои короткие волосы — такая у него привычка. 

— (27)Я всё думаю, — сказал он мне. — (28)Сплю и думаю, бедная моя голова. — (29)Он, морщась, следил за школьниками. — (ЗО)Скажи, нужно ли это показывать детям? 

(31)Я не знал. (32)Наверное, нужно. (33)А как иначе внушить им ужас, и отвращение, и ненависть к фашизму?

— (34)А может, такая доза слишком велика? — сказал Иржи. 

(35)К нам подошли сербы. (З6)Они все воевали партизанами, они пережили всякое, и сейчас они вели себя как солдаты, спокойно, запоминающе оглядывая лагерь.

 — (37)Мы тоже могли попасть сюда, — сказал кто-то из них. 

(38)Так и я тоже мог попасть в Бухенвальд. (39)Это никогда мне и в голову не приходило. (40)Мне стало жарко: вспомнился бой под Таниной горой, когда наскочил на немцев, и потом — как мы шли из окружения. 

(41)3а эти годы ничего не выросло на плацу в Бухенвальде. (42)Голый, пустынный — может, его специально сохраняли таким. (43)Но в Освенциме тоже почти ничего не росло, и в Ленинграде, под Пулковом, где мы сидели в окопах, там до сих пор плохо росли кусты. (44)Слиппсом много металла там было в земле. (45)Накануне отъезда я ходил по тем местам со своим комбатом. (46)Мы разыскивали старые, заросшие землянки. (47)Я сказал, что еду в Германию. (48)Комбат пожал плечами. 

— (49)Я бы не мог с ними... — сказал он. — (50)Я всё понимаю, но я не могу. 

...(51)По каменным ступеням мы спускались с горы Бухенвальда на Аллею Наций. (52)В каменных чашах горел огонь. (53)Чёрный дым стлался над гранитными обелисками. 

(54)Писатель Олесь Гончар и я несли венок. (55)Делегации всех стран растянулись в длинную процессию. (56)Каждая делегация возлагала венок к обелиску своей страны, в память соотечественников — жертв фашизма. 

По Д. А. Гранину