Проблема стойкости жителей блокадного Ленинграда. По Д. А. Гранину

Почему жители блокадного Ленинграда выстояли, не сдались, отстояли свой город? Какие качества помогли ленинградцам сохранить дух и не сломиться перед врагом? Именно эти вопросы возникают при чтении текста Д. А. Гранина.

Раскрывая проблему стойкости жителей блокадного Ленинграда, автор ведёт повествование от первого лица. Рассказчик был уверен в том, что знает всё о блокаде Ленинграда, поэтому он не сразу принял предложение белорусского писателя Алеся Адамовича работать над книгой об этих страшных и трагических событиях. Это был 1974 год, и ещё были живы многие блокадники. Сначала они услышали историю любви одной героини, которой в блокаду было восемнадцать лет, и она бесстрашно пробиралась в военную часть под Ленинградом к своему жениху, чтобы принести ему продукты и тёплые вещи. Это был удивительный пример любви, которая «попала в блокаду».
Писатели записывали рассказы блокадников на магнитофон, и дети блокадников, которые раньше не хотели слушать своих родителей, теперь воспринимали блокадные истории по-другому, крайне эмоционально, со слезами и рыданиями. Это говорит о том, что жителям Ленинграда пришлось вынести многое: голод, холод, смерть близких, но они выстояли.
Оба примера, дополняя друг друга, подводят нас к мысли, что блокада Ленинграда была огромным испытанием для народа, но он вынес с достоинством всё, что пришлось на его долю.

Авторская позиция заключается в следующем: Ленинград – город, который отличался высокой культурой, духовной жизнью. Ленинградцы, которые были воспитаны этой культурой, смогли и во время страшной блокады оставаться людьми, выстоять. Они отстаивали не только себя, но и свой город, который должен был жить.

Мне близка позиция автора. Действительно, ленинградцы, воспитанные на высокой культуре, смогли остаться настоящими людьми, проявить стойкость и сохранить верность любимому городу, не сдавшемуся на милость врагу.

В рассказе Ю. Яковлева «Девочки с Васильевского острова» автор утверждает, что фашисты потому и не смогли войти в Ленинград, что в нём жила Таня Савичева, девочка, которая вела в блокаду дневник и записывала в нём о смерти близких. В последней записи девочка сообщила, что умерли все, осталась одна Таня. Трудно представить, как ослабевшая, умиравшая от голода девочка в холодной квартире мужественно продолжала вести свой дневник.

В заключение хочу подчеркнуть, что подвиг ленинградцев останется в веках. Их верность Родине, бесстрашие и мужество, неисчислимые жертвы, которые они понесли во имя победы над фашистами, вызывают восхищение и стремление поклониться их подвигу.

(1)Я считал, что знаю, что такое блокада Ленинграда. (2)Когда ко мне в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году приехал Алесь Адамович и предложил писать книгу о блокаде, записывать рассказы блокадников, я отказался. (3)Считал, что про блокаду всё известно. (4)Голод, холод, бомбёжки, смерть. (5)Он долго меня уговаривал. (6)Несколько дней шли эти переговоры. (7)Наконец, поскольку у нас были давние, дружеские отношения, он уговорил хотя бы поехать послушать рассказ его знакомой блокадницы.

(8)Мы даже, по-моему, не записывали его или записали потом, по памяти. (9)Ей было восемнадцать лет... у неё был роман. (Ю)Любила Федю, своего жениха. (11)Федю взяли в армию, и стояла его часть под Ленинградом, где-то в районе Шушар. (12)0на пробиралась к нему. (13)Носила сухари, варенье, носила домашние вещи: рукавички, шарф. (14)Но главное — как она пробиралась туда. (15)Я знал: заставы наши, патрули не пропускали штатских, гражданских — это строго-настрого было запрещено. (16)Перебежчики могли быть, могли быть шпионы. (17)Тем не менее она несколько раз побывала у него, шла шестнадцать километров, добиралась до его части, упрашивала, умаливала эти патрули. (18)И её пускали. (19)То был удивительный пример любви. (20)Любви, которая попала в блокаду. (21)Её рассказ меня и тронул, и удивил.

(22)Кроме этого, Адамович уговорил ещё к одной блокаднице сходить. (23)Короче, я увидел, что существовала во время блокады неизвестная мне внутрисемейная и внутридушевная жизнь людей, она состояла из подробностей, деталей, трогательных и страшных, необычных. (24)В конце концов я дал согласие.

(25)Мне всё это было странно, поскольку никогда не работал вдвоём, и ещё: Адамович не ленинградец. (26)Он белорус. (27)Прошёл войну совсем не такую, как я. (28)Партизанскую, в этом заключалась разница наших представлений о войне, о фронте. (29)Но, как потом выяснилось, это имело и свои преимущества. (ЗО)Его совершенно свежий взгляд на Ленинград, на ленинградскую жизнь помогал ему увидеть то, что для меня давно стёрлось, — особые приметы того военного времени.

(31)Так мы начали вместе работать. (32)Блокадники передавали нас друг другу. (ЗЗ)Тогда блокадников было много. (34)Это были семидесятые годы XX века; середина — конец семидесятых годов. (35)Мы ходили из дома в дом, из квартиры в квартиру, выслушивали, записывали на магнитофон рассказы. (36)Сначала мы ходили вместе, потом разделились, чтобы охватить больше людей. (37)Почему нам было нужно больше людей? (38)Да потому, что, оказалось, у каждого есть свой рассказ.

(39) У каждого оказалась своя трагедия, своя драма, своя история, свои смерти.

(40) Люди и голодали по-разному, и умирали по-разному. (41)Мы набрали двести рассказов, и ничего не повторилось

(42)Что такое эта запись? (43)Тоже интересно. (44)Приходили мы — и блокадники большей частью не хотели ничего рассказывать. (45)Не хотели возвращаться в ту зиму, в те блокадные годы, в голод, в смерти. (46)Ни за что!.. (47)Но потом соглашались, как правило, не было ни одного случая, чтобы нам отказали наотрез. (48)Иногда мы уходили, а они потом звонили нам и приглашали нас. (49)Мы не сразу поняли, в чём тут дело. (50)Потом разобрались: у людей была потребность рассказать, чтобы освободиться. (51)Какая-то женщина пыталась некогда рассказать об этом своим детям или соседям, внукам, родным — её не слушали. (52)Не хотели слушать. (53)Когда приходили мы, писатели, с магнитофоном и она начинала рассказ, они собирались вокруг нас и слушали совершенно по-новому: как мы, как посторонние люди. (54)Часто — слышали впервые о том, что происходило в этой квартире, что происходило с матерью, что происходило в этой семье. (55)Рыдали, плакали.

(56)Многое решал талант рассказчика. (57)Лучше всего рассказывали женщины. (58)Женская память устроена несколько иначе, чем мужская. (59)Ведь мужская память — она глобальная какая-то. (60)Мужчин общие ситуации больше интересуют. (61 )А подробности быта, бытия, что творилось на малом участке очередь, булочная, квартира, соседи, лестница, кладбище, — это память... женская. (62)Она была более красочная и крепкая. (63)Примерно из десяти рассказов один, как правило, гениальный; два-три рассказа — талантливых, очень интересных. (64)Но даже из незначительных иногда рассказов всё равно всегда всплывали детали и подробности впечатляющие.

(65)О чём же получилась эта книга? (66)Мы решили, что эта книга, во-первых, об интеллигенции и об интеллигентности. (67)Ленинград — город, который отличался высокой культурой, интеллектом, интеллигенцией своей, духовной жизнью. (68)Мы хотели показать, как люди, которые были воспитаны этой культурой, смогли оставаться людьми, выстоять. (69)Второе, что мы хотели, — показать пределы человека. (70)Мы сами не представляли себе возможностей человека. (71)Человека, который не просто отстаивает свою жизнь: люди эти чувствовали, понимали, что до тех пор, пока город живой, он может отстаивать себя.

(По Д. А. Гранину)