Как следует воспринимать жизненные трудности?
Отвечая на этот вопрос, И. Грекова раскрывает важность формирования стойкого отношения к испытаниям судьбы. Автор начинает свое повествование с описания беседы двух врачей, внимание которых приковано к фикусу, и отмечает слова героини: «Стрижём его, стрижём. А он всё растёт в одном направлении – вверх». И. Грекова показывает естественное для цветка явление, в то же время преподнося его как невероятную силу, заключающуюся в умении не пасть под гнетом обстоятельств, которой обладает далеко не каждый человек.
Интересно наблюдать за тем, как автор использует прием зеркальной композиции в тексте, перенося ситуацию со «стойким» фикусом на свою героиню. И. Грекова отмечает, что Киру Петровну, которая еще недавно была на месте врача, а сейчас стала калекой, «пошатнуло, но не сбило с ног». Этим примером автор раскрывает силу духа героини, которая наполнила ее благодаря напоминанию доктора Чагина ситуации с фикусом, а также высказанной им мыслью о том, что важно «не обижаться на весь мир, а продолжать жить».
Важно подчеркнуть, как И. Грекова связывает ситуацию с фикусом со ставшей калекой Кирой Петровной. Она проводит параллель между естественными свойствами цветка продолжать расти вверх вопреки постоянным срезам, которым он подвергается, и своей героиней, оказавшейся пациентом после перелома бедра, но не опустившей руки перед ударом судьбы, а, наоборот, улыбнувшейся трудностям. В этой глубокой задумке и раскрывается авторская позиция.
Я согласна с мнением И. Грековой. Человек никогда не будет готов ни морально, ни физически встретиться с жизненными испытаниями лицом к лицу. Вот почему важно работать над своим отношением к трудностям, постоянно встречающимся на пути, чтобы научиться переносить их с высоко поднятой головой и улыбкой на лице. Так, в произведении Михаила Александровича Шолохова «Судьба человека», главный герой, оставивший свою семью и ушедший на фронт, спустя время узнает о гибели близких. Как для человека, испытавшего на себе все ужасы войны и пережившего большое количество смертей своих товарищей, с потерей родных он осознает, что лишается самого ценного, что было в его жизни. Тем не менее, Андрей Соколов, чувствуя невыносимую боль, зная, что больше никто не ждет его дома, преодолевает себя вновь и вновь, но встает на ноги и продолжает защищать свою Родину ради будущих поколений. Так, Шолохов раскрывает формирование стойкости характера героя перед ударом судьбы.
Жизненные испытания неизбежны, однако они необходимы, так как помогают человеку расти духовно. Важно научиться воспринимать их без жалости к себе, без обиды на окружающих, а взяв ответственность в свои руки. Нужно продолжать жить.
Я стояла в ординаторской, смотрела на фикус и думала о своих пациентах.
–Кира Петровна! О чём вы так задумались?
Обернулась. Рядом стоял доктор Чагин – низенький, массивный человек, зав. отделением травматологии и ортопедии. Тяжёлое, крупное, волевое лицо с янтарными, пронзительными, немигающими глазами. Железно-седые, густые волосы враскидку каким-то острым клювом сходятся на лбу. Общее впечатление – недоброй, умной, насупленной птицы.
Он стоял, опершись на палку, кряжистую, витую, с загнутой ручкой. Говорили, что потерял ногу на войне. И, что ещё страшнее, – семью. В больнице Чагин держался особняком, дружбы, даже приятельства ни с кем не заводил. Всех тут звали по имени-отчеству, а его почему-то не Глеб Евгеньевич, а доктор Чагин. Замкнут, ироничен, опрятно одет…
Стояли мы с ним у кадки с фикусом. Этот фикус был особенный. На его верхушке красовался свежий зелёный побег – третий за зиму.
– Что это вы так пристально разглядываете? – спросил Чагин.
– Да вот на фикус смотрю.
– Что же вы в нём усмотрели?
– Упрямый субъект. В книге «Комнатные растения» сказано: если срезать побег у верхушки, фикус начинает ветвиться. А этот – ни в какую. Стрижём его, стрижём. А он всё растёт в одном направлении
– вверх.
–Черта, достойная уважения, – серьёзно ответил Чагин. –Его урезали, его искалечили, а он всё остаётся собой.
С того нашего разговора прошло много времени. И я, врач, после сложного перелома бедра оказалась пациентом. Несколько операций, много боли, вытяжение, костыли. Сначала лежала в больнице в Москве, потом отправили в родной город. Доктор Чагин – именно ему предстояло заниматься моим дальнейшим лечением.
Снова рентгены, анализы, опять рентгены. Снова гимнастика, физиотерапия. Снова костыли, от которых невыносимо болели плечи…
Примерно месяц я пробыла в родной больнице. И вот Чагин пригласил меня в свой кабинет – поговорить. Мне показалось, что сердце моё остановилось. Кабинетик крохотный, совсем игрушечный, всё впритык: стол, топчан, кресло. Сели.
– Помните, – начал он, – наш разговор в коридоре у фикуса?
– Не помню. Какой фикус? Какой разговор?
– А я помню. Фикус – упрямый, стойкий. Его стригут, укрощают, калечат, а он растёт всё в том же направлении – вверх, вверх и вверх.
Я вспомнила всё это. И поняла, зачем Чагин позвал меня.
– Сращения нет? – всё же спросила я с крупицей надежды.
– Сращения нет. И новая операция вряд ли что-нибудь даст.
– А перспективы?
– Полной реабилитации ждать нельзя. Частичная возможна.
Всё это зависит от Вас.
– Значит, до конца – на этих костылях?
– Может быть, без них, с палкой. Хожу же я с ней. С работой справляюсь. Значит, справитесь и вы.
Я закрыла лицо руками.
– Испугались?
– Нет. Осмысливаю.
– Самое главное – не впадать в отчаяние, не жалеть себя. Не замыкаться в собственных бедах. Не обижаться на весь мир, а продолжать жить. Человек, если он стоит этого имени, – хозяин своих настроений. Это я вам говорю как врач врачу. И как калека калеке.
Вот оно, это страшное слово – калека. Сколько раз говорила его сама себе. Всё ещё надеясь, не веря, что навсегда. Впервые услышала его от другого человека. Пошатнуло, но не сбило с ног.
Отняла руки от лица. Взглянула прямо в глаза Чагину. Даже улыбнулась.
– Молодец, – сказал он. – Фикус.