Проблема нравственного выбора человека на войне..

Сочинение по тексту:

Тема Великой Отечественной войны занимает важное место в творчестве белорусского писателя Василя Быкова. Честь, совесть, достоинство, героизм, верность своему долгу — именно эти проблемы часто затрагиваются писателем.

В предлагаемом для анализа отрывке из рассказа «Зенитчица» В. Быков обращается к проблеме нравственного выбора человека на войне. Нравственный выбор в нечеловечески жестоких условиях военных действий — сегодня, к сожалению, этот вопрос звучит с новой силой. Причина этого — всё разрастающиеся военные конфликты современности. Автор рассказывает историю о том, как комбат Колесник и его любимая девушка, зенитчица Катя, выходят из окружения. У Колесника это уже третье окружение. После выхода из первых двух ему, боевому офицеру, пришлось очень долго доказывать, что он не предатель. Ему даже грозил : трибунал. Колесник опасается, что и сейчас ему не поверят. Его мучает мысль: «Теперь последний рывок, и они среди своих. Но что после?» А после могли быть опять долгие допросы, обвинения в предательстве, штрафбат, трибунал. В. Быков пытается найти ответ на вопрос: как поведёт себя человек в таких тяжелых обстоятельствах? По мнению писателя, Колесник стоит у нравственной черты, за которой ты или герой, или подлец. Не смог, по мнению писателя, совершить комбат этот тяжелейший нравственный выбор: он хочет вернуться к своим раненым, ведь к ним было меньше вопросов и больше доверия. Но для Кати Колесник — предатель и трус. Поэтому она решительно нажимает на спуск автомата: «Назад она уже не оглядывалась и больше не интересовалась тем, кого пристрелила». Но весь трагизм сложившейся ситуации оказывается в том, что убила Катя отца своего неродившегося ребёнка.

Позиция автора одновременно и ясна, и очень сложна: безусловно, недоверие к вышедшим из окружения унижает и оскорбляет людей, желающих выжить, вернуться к своим и воевать дальше. Но и позицию Колесника писатель не разделяет: не пристало боевому офицеру трусить и искать спасения в мнимом ранении.

Сложно не согласиться с В. Быковым в том, что судьба человека на войне трагична, только нравственно сильным людям дано сделать правильный выбор: героическая смерть или позорная жизнь труса.

Можно привести ряд примеров из литературы, подтверждающих мысль о том, что именно на войне, когда человек оказывается в экстремальной ситуации, может полностью раскрыться характер. Обратимся к повести В. Быкова «Сотников». Сотников, в отличие от Рыбака, сразу осознал безвыходность ситуации, но в последние минуты жизни он неожиданно утратил свою уверенность в праве требовать от других того же, что и от себя. Рыбак стал для него не предателем, а просто старшиной, который как гражданин и человек не добрал, не понял чего-то. Сотников не искал сочувствия в глазах присутствующих при казни людей. Он не хотел, чтобы о нём плохо подумали, и разозлился только на выполнявшего обязанности палача Рыбака. В чём трагизм ситуации? В том, что писатель и предателю Рыбаку оставил возможность иного пути даже после тяжкого преступления. Это и продолжение борьбы с врагом, и исповедальное признание в своём предательстве. В. Быков оставил своему герою возможность покаяния, возможность, которую чаще даёт человеку Бог, а не человек. Писатель, по-моему, предполагал, что и эту вину можно искупить.

Проблема нравственного выбора находит воплощение и в повести В. Быкова «Обелиск», в которой автор рассказывает о непростой, трагической судьбе обыкновенного сельского учителя Алеся Ивановича Мороза. В сердцах своих односельчан он навсегда останется истинным героем, хотя официально таковым и не был признан. Этот скромный сельский учитель совершил правильный нравственный выбор: в тяжелейшие минуты жизни и смерти он поддержал своих учеников, личным примером показав подросткам, что мужество и самоотверженность — самые главные качества человека на войне.

Таким образом, можно сделать вывод: на войне человек поставлен в ситуацию нравственного выбора, и кем быть: выжившим подлецом или погибшим героем — зависит исключительно от самого человека.

Текст Василя Быкова:

(1)Комбат Колесник выходил уже из третьего окружения. (2)Из первого выбирались большой группой под миномётным и пулемётным огнём, лезли напролом, надеясь на то, что повезёт. (3)Многие полегли. (4)Некоторым повезло, в том числе и Колеснику. (5)Зато месяц потом писал объяснения, отвечал на допросах в особом отделе, заполнял анкеты. (6)Обошлось, хотя подозревали в худшем. (7)Хорошо, что нашёлся свидетель, который подтвердил всё, что комбат показал в своём первом объяснении. (8)Поверили и снова послали на батарею, в которой пришлось повоевать ровно один месяц. (9)И снова — окружение, разгром. (10)Тогда им повезл — проскользнули в прореху между соседними немецкими частями. (11)Орудия накануне подорвали, потому что двинулись по болотам и бездорожью, с ранеными, четырёх из :которых несли на самодельных носилках. (12)В тот раз Колесник искренне пожалел, что не погиб в бою, что вышел, потому как дело его оформили в трибунал. (13)Да всё-таки что-то там у них переменилось, и его срочно направили в батарею, которую перебросили на плацдарм, где она и погибла. (14)Лишь они вдвоём с зенитчицей Катей, которую комбат любил и с которой был близок, уцелели.

(15)За пригорком разгорался огневой бой. (16)Колесник понял, что вроде бы наступал момент, к которому они стремились. (17)Чувствовалось почти определённо, что за теми придорожными столбами — наши. (18)Он так стремился туда и даже порой терял веру, что это осуществится. (19)Теперь последний рывок, и они среди своих. (20)Но что после?

(21)Вот это после его и смущало, о том после не хотелось и думать. (22)Да он и не думал, пока они бежали в огненной пляске трассирующих очередей из немецких танков, лежали в земляном смерче бомбёжек, проползая по ночам через немецкие позиции, теряя при этом своих и чужих бойцов и командиров... (23)Может, только ему с этой милой наивной Башмаковой и повезло. (24)Только её он и вывел. (25)Но хорошо, что вывел... —(26)Сейчас рванём, — сказал он. — (27)Нераненым туда выходить нельзя.—(28)Как? —(29)Так. —(30)Что?

—(31)Не понимаешь, что? (32)Хотя ты первый раз... (33)Слушай! (34)Вот тебе автомат! (35)Держи. (36)Наведёшь мне в руку и выстрели.

(37)Не до конца понимая его, она ослабевшими, ватными руками взяла оружие. (38)В её расширенных глазах застыли испуг и удивление. (39)А он, отойдя шагов пять, вытянул левую руку. —(40)Что — стрелять? — беззвучно промолвила она одними губами. —(41)Стреляй, ну! (42)Только скорее... (43)Он требовательно ждал. (44)А в ней поднималось внутри что-то чёрное и злое, и в мыслях стучало одно только слово — предатель! —(45)Ну ты что? (46)Давай быстро! (47)Некогда...(48)Захлебнувшись от непонятного взрыва обиды, она подняла автомат. —(49)Пониже локтя. (50)Я стерплю...

(51)«Не стерпишь!» — сказала она себе в мыслях и решительно нажала на спуск. (52)На подогнутых ногах Колесник сполз по откосу наземь и застыл, неуклюже согнувшись. (53)Показалось, он что-то сказал ей, но она не поняла что — она даже и не взглянула на него. (54)Наверно, какое-то время он ещё жил, подёргивая головой, а потом затих, будто окончательно смирившись с происшедшим.

(55)Она постояла ещё, пытаясь как-то совладать с собою, и побрела по склону овражка. (56)Впереди возле столбов, показалось, пробежал кто-то, но её мало интересовало — кто...

(57)Назад она уже не оглядывалась и больше не интересовалась тем, кого пристрелила. (58)Никто у неё о том и не спрашивал, когда она вышла к своим. (59)Откуда ей тогда было знать, что в том капонире остался отец её сына, который родился зимой, когда она, уже комиссованной, вернулась с младенцем в маленький смоленский городок, где жила до войны...

(По В. Быкову)